63655214711

«Афганцы» Дагестана делятся думами о былом

С 15 февраля 1988 года Россия празднует удивительное, уникальное, совершенно нехарактерное для всей ее тысячелетней истории событие: День вывода ее войск с чужой территории.

Багаудин Узунаев

Во все прежние времена необходимость вывести войска с территории, на которую ступил и твердо встал сапог доблестного русского солдата, была бы воспринята русским обществом, не говоря же об армии, как величайшая трагедия, если вообще не позор… А тут — праздник! Причем — войска-то выведены не из цивилизованной Польши или Германии, а из… как бы это сказать помягче… склада наркотиков под открытым небом — Афганистана! Не чудо ли это?

Вот так зять!

Напомним читателям, вернее, тем из них, которые подзабыли эту яркую страницу советской истории, как и когда они, эти самые советские войска, были туда введены. Вкратце, чтобы не утомлять читателя, предпочитающего тексты криминального или как минимум полукриминального характера.

В июле 1973 года король Афганистана Мухаммад-Захир-шах решил выйти в отпуск. Провести его он решил, как обычно, в Европе, где у него была своя вилла в Пьемонте (Северная Италия), близ Турина. Того самого Турина, который в 1799 году брал, кстати, и взял великий полководец и затейник Суворов. Да не просто взял, а и основательно разрушил, как он обычно делал с чужими крепостями и замками…

Вот именно в этих местах и проводил свой отпуск король Афганистана. Впрочем, у него наверняка были виллы и в других точках Европы, но в то злополучное лето 1973 года он уехал в Пьемонт. А в это самое время в его родном Афганистане был совершен государственный переворот. И что любопытно — совершил его зять короля, генерал- лейтенант национальной армии Афганистана Мухаммад Дауд. По его имени эта революция получила название, гм-гм, Даудской народной революции.

Этот Дауд, хотя и был весь пронизан монархическими настроениями, провозгласить себя королем не решился. Дело в том, что совершить переворот ему удалось только потому, что он опирался на т.н. Народно-демократическую партию Афганистана. У этой партии, как у афганского степного орла, было два крыла: одно называлось «Халк» («Народ»), а второе — «Парчан» («Знамя»). Демократических партий этот Дауд отродясь на дух не выносил. Но, действуя в духе советов Никколо Макиавелли, снюхался с ними на время совместного похода за овладение троном своего тестя.

Видимо, под нажимом лидеров этих двух крыл, господ Нур Мухаммеда Тараки, возглавлявшего «Халк», и Бабрака Кармаля, руководившего «Парчаном», Дауд вынужденно провозгласил Афганистан Республикой. Компенсировал он эту не очень органичную для него, да и для большинства афганцев, форму правления тем, что назначил себя ее президентом. Но так как монархическая закваска настойчиво давала себя знать, то Дауд вдобавок назначил себя также и премьер-министром новорожденной Республики Афганистан.

Казалось, что он берет пример с соседнего Советского Союза, где была традиция совмещать в одном лице несколько должностей. Например, Хрущев был сразу президентом СССР и одновременно ее премьер-министром. А Брежнев вообще замкнул на себе все высшие должности советского руководства. Но впечатление, что Дауд ориентируется на советский способ обращения с браздами правления, было ошибочным. Как говорят в таких случаях, бери выше! Он метил ни много ни мало в Наполеоны!

Опередили… на свою голову!

Т.е. вынашивал планы совершить госпереворот и вернуть Афганистан к монархической форме правления. Да не тут-то было! Разгадав его монархические замыслы, Бабрак Кармаль и Нур Мухаммед Тараки, объединившись, свергли Дауда, поделив между собой присвоенные им должности. Президентом страны стал Тараки, Кармаль сделался его замом, а должность премьера досталась еще одному лидеру «Халка» Амину. Эта группа (некоторые предпочитают использовать слово «шайка») подписала договор с СССР и начала совместно с афганским народом строительство социализма на родной Афганщине.

Делать это в стране, где на 16 млн. населения приходилось (на тот момент) 40 тысяч мечетей и около 250 тысяч священнослужителей, было делом непростым. А если учесть, что в пограничном с Афганистаном Пакистане пребывало в то время 2 млн. афганских беженцев — ярых противников реформ, и вовсе невозможное… Дальше события развивались воистину трагически. Первым был убит Тараки в ходе гражданской войны, начавшейся осенью 1979 года; затем на тот свет отправился Амин, вернее, был отправлен советскими спецслужбами; что касается Бабрака Кармаля, то он, хотя физически и остался жив, но превратился в политический труп, в каковом состоянии и был доставлен в СССР, где скончался в 1-й Московской больнице… Наджибулла, сменивший Кармаля уже в годы правления Горбачева, также погиб насильственной смертью… Такая вот кровавая хронология.

Впрочем, я забежал немного вперед, увлекшись мартирологом афганских лидеров, и не сказал самого главного: 12 декабря 1979 года Брежнев единолично, даже без ведома Политбюро, принимает решение о вводе своих войск на территорию Афганистана. В тот же день такое же решение было принято в Белом доме в США. Но русский десант долетел до Кабула на несколько часов раньше американского, и это решило все дело: в долгий, изнурительный, кровопролитный, дорогостоящий военный конфликт оказался втянут Советский Союз, а не Соединенные Штаты.

Вот примерно так все начиналось. А кончилось тем, что у нас с вами появился уникальный праздник «День вывода советских войск…»

Вывод этот начался 15 мая 1988 года, а завершился 15 февраля 1989 года…

Среди советских воинов, проходивших службу в Афганистане, воевавших там, исполняя свой интернациональный долг, было много наших земляков. Часть из них сложила там свои головы, часть вернулась назад. Некоторые остались целы и невредимы, но многие получили тяжелые ранения и увечья… В Дагестане сегодня проживает около 4 тысяч «афганцев», в столице их насчитывается около 800 человек.

Мы помним, что в свое время «афганцы» выдвигали к правительству ряд законных претензий, касающихся затягивания решения земельных и жилищных потребностей. Добиваясь их исполнения, они устраивали митинги и пикеты, даже однажды провели многодневную голодовку, разбив палатки на площади Ленина, прямо напротив цитадели дагестанских эшелонов власти… Это народ твердый и принципиальный. И с ними лучше дружить и договариваться, чем игнорировать и отмахиваться от их законных требований и льгот.

Победа… над собой!

Как это часто бывает в последнее время, в ход празднования вмешался фонд «Чистое сердце»: известный Омар Муртузалиев, ныне президент фонда, решил по случаю праздника выделить «воинам-афганцам» 65 тонн продовольствия! Раздача этого колоссального объема продуктов началась 17 февраля в т.н. Парке «афганцев» в Махачкале. 19 февраля раздачи уже шли в Буйнакске, близ знаменитого Бэтээра, водруженного самими «афганцами» перед одним из немногих старинных зданий Буйнакска, напоминающих, что он когда-то был Темирхан-Шурой. Это здание, где в 1901 году была открыта первая женская гимназия в Дагестане, славная среди прочего и тем, что в ней в свое время училась Тату Булач…

«Афганцы» подтягивались к месту раздач группами по два-три человека. Спутать этих людей с другими горожанами было невозможно: несмотря на различие в возрасте, в одежде, в лицах и речи есть что-то неуловимое, что сразу подсказывает нам: это — «афганцы»! Между прочим, они и сами воспринимают и позиционируют себя как некое особенное сообщество, команда, коллектив, связанный памятью и пережитыми вместе годами под риском нападения невидимого враг, ранения, смерти… Очевидно, что такие переживания остаются в жизни человека самыми главными, определяющими его характер и стереотип поведения. Я пару раз участвовал в судебных процессах, когда «афганцы» судились между собой с использованием всех юридических ходов и приемов. Иногда казалось, что вот-вот судебная тяжба перейдет в банальную рукопашную… Однако тяжущиеся «афганцы» ни разу не перешли мирную черту, что я объясняю глубиной их взаимного уважения, основанного на факторе Афгана.

Некоторых из них удалось уговорить поделиться воспоминаниями о той войне. Не скажу, чтобы очень охотно, но отставники вспоминали свое горячее прошлое.

Одним из них был Магомед Магомедов, старший прапорщик в отставке. Он служил командиром заставы в Джелалабаде в 1986 — 1988 годах. Был свидетелем вывода советских войск из Афганистана. «Наша застава находилась в междуречье Кабула и Кунара, недалеко от Пакистанской границы, — рассказывает он. — Мы охраняли подступы к аэродрому… место это довольно опасное, так как прямо напротив заставы находилось два ущелья, откуда противникам было очень удобно скрытно совершать на нас нападения… Приходилось проявлять полную бдительность… Под моей командой было 18 бойцов: 6 стрелков-зенитчиков, остальные автоматчики. Слава богу, почти все остались целы. На моей памяти погиб только один дагестанец, махачкалинец Адильханов… Когда начался вывод наших войск, я был здесь, в Буйнакске, в отпуске. Что испытал? Конечно, радость и облегчение. Особенно радовался за вновь призванных, что им не придется увидеть то, что видели мы».

Согласился высказаться и Ильмитдин Джалилов. Он почти слово в слово повторил мысль Магомеда Магомедова насчет эмоций в связи с выводом советских войск из Афгана: радость за других, тех, кому еще придется дослуживать, и тех, которые будут призваны заново. Мне показалось, что это одна характерных черт наших «афганцев»: бескорыстная радость за других, готовность подставить плечо земляку, просто сослуживцу…

То, что в нашем обществе есть еще такие люди, что в нем появляются такие праздники, внушает оптимизм. Ведь позволить другому народу самому решать свою судьбу — это гораздо большая победа, чем разгромить его войска и навязать ему свой путь развития.

 

Коллаж: Афган, взрывы, русские, афганцы, антураж, Брежнев, Амин, Тараки, Кармаль, Афганцы-даги и т.п.