187817319339

Беженцы из Гимры накануне новой операции

В последние недели у всех на устах имя главы «гимринской» группировки Ибрагима Гаджидадаева. Ранее силовики сообщили, что покончили с ним (на одном сайте даже было выставлено фото его обгоревшего труп). Но потом он вновь чудесным образом воскрес и перенесся в Гимры, куда следом за ним явились те же силовики и в прошлый вторник начали новый виток операции по его уничтожению…

Багаудин Узунаев

Благодаря волонтерам фонда «Чистое сердце», доставившим в «мятежный» аул гуманитарный груз, ваш автор смог самолично окунуться в атмосферу временного лагеря, организованного для беженцев на «родине двух имамов»…

Семь семей под одной крышей!

В СМИ прошла информация, что чуть ли не все село Гимры перешло на сторону «гаджидадаевцев» и готово с оружием в руках отстаивать свободу… Что в селе не смолкает канонада и раздаются стоны раненых и умирающих… Реальность, однако, оказалась гораздо более прозаичной: как мне сообщили лидеры переселенцев, в Гимры из 5-тысячного населения села остались четыре старика, которые почему-то уперлись и не захотели покинуть насиженные гнезда.

Кстати, всего в Гимры на сегодняшний день проживает более 5 тысяч человек. 2 тысячи из них расселись в том самом временном поселке, в который прибыл благотворительный КАМАЗ с продуктами от «Чистого сердца». Остальные семьи рассеялись по Дагестану: кто укрылся в селах, у родственников и знакомых, кто подался в города.

Впрочем, сами гимринцы ведут счет населению села на свой лад — по хозяйствам. «У нас в селе 1200 хозяйств, — поправили они вопрос о числе семей. — А если считать по семьям, то это еще больше!» Не знаю, что и думать?! Наверное, просто гимринцы очень хозяйственные люди…

Возможно, это было ложное впечатление, но мне в первый момент показалось, что все 2 тысячи беженцев из Гимры находились в это время на улице. Люди стояли группами там и сям, что-то озабоченно обсуждая, обмениваясь репликами, указывая жестами в сторону селения. Ничего удивительного: к факту, что ты всего лишился в одночасье, не просто привыкнуть.

Прямо в центре небольшой площади поселка копошились сотрудники МЧС: они ставили палатки, в которых должны были разместиться те из беженцев, кому не удалось разместиться в здешних квартирах и домах. Однако отношение к этому кочевому жилью у жителей было скептическое: мол, если в такой палатке заночевать, то живым уже не выйдешь. В самом деле, брезент был жидковат, чтобы укрыть человека от холодной горной ночи. Но, как известно, «дареному коню в зубы не смотрят», и гимринцы кисло благодарили военных, которые и сами смущались такой «заботы». Шеф эмчээсников отказался давать какие-либо комментарии по своей части — мол, это запрещено законом. Сказал только, что помощь, доставленная его командой, рассчитана на 300 человек. Это 20 палаток, матрацы — по 2 штуки на семью, одеяла, подушки. Ценность этих вещей мы осознали, когда посетили двухкомнатную квартиру Айны Камиловой, в которую — мы сами это видели — набилось на сегодняшний день 25 человек! «Я приняла к себе семь семей, — сказала нам Айна. — Конечно, тесно, неудобно… Но что делать, не оставаться же людям на улице!» Я уточнил у стоявшей рядом Райханат Магомедовой, не родственники ли эти люди хозяйке? «Разные есть, — ответила она, — и родственники, и не родственники…». В общем, беда сплотила этих людей, раскрыла в них лучшие стороны и качества. Что ж, бывает и наоборот…

«Мы их не видим…»

Больше всего людей беспокоило даже не то, что под угрозой оказалось их имущество. Они больше переживали за свои сады и скотину. «Доход горца, — объяснял мне другой мой собеседник по имени Шамиль, — складывается из двух источников: сад и скотина… Наши коровы, быки, овцы сейчас бродят по селу, беспризорные, — с болью в голосе жаловался он. — Их некому накормить, напоить, почистить коровники… ОМОНовцам на них наплевать, они заняты грабежом нашего имущества. Тащат из домов мешками». Говорил об этом и другой Шамиль, который согласился ответить на несколько моих вопросов. «Это, правда», — но уточнил, что «беспредел» был характерен для первых часов операции, когда силовики только вошли в село. Тут они не ограничивали себя ни в чем: разбивали прикладами стекла, вышибали двери, делали из домов блиндажи, чтобы укрываться от ответной стрельбы…

Насчет «грабежа имущества» говорили и другие. Правда ли это или так, наговор, не установить, потому что попасть в Гимры сегодня невозможно; во-вторых, военные, если и занимались мародерством, никогда в жизни не признаются в этом. Поэтому мы оставляем данные утверждения на совести тех, кто их распространяет. Кстати, насчет распространения. Я поинтересовался у Шамиля (это уже был третий по счету Шамиль!), как он оценивает позицию СМИ в этом конкретном инциденте и в освещении движения «лесных» в целом. «Сплошная ложь! — неожиданно заявил он. — Очень многое не совпадает с тем, что происходит на самом деле…». Не знаю, что он имел в виду, но, скорее всего, саму атмосферу, то неуловимое в настроении гимринцев и военных, что развело их по разным лагерям. Мне, например, запомнилась фраза Шамиля, уж не помню, какого по счету, который, характеризуя состояние взаимоотношений гимринцев и военных и власти в целом, произнес по-русски неправильную, но очень точную фразу: «Здесь диалог нарушен…»

Впрочем, по адресу СМИ прозвучало и вполне конкретное «опровержение». «Пишут, что чуть ли не полсела осталось в своих домах и готовы биться с ОМОНом, — сказал Шамиль, — а на самом деле там осталось всего четыре старика, которые просто не захотели покинуть свои жилища: мол, будь что будет!»

Я спросил Шамиля и про его отношение к «лесным». «Мы их не видим, — затверженно повторил он, — мы не знаем этих людей. Знаем, что они гимринцы, но кто, из каких семей, не знаем. Честно сказать, я не понимаю, чего хотят эти люди. Я знаю, чего я хочу: мира, покоя, учиться хочу, работать, создать семью и растить детей на славу Дагестана».

Фактор «двух имамов»

Между прочим, когда заходит речь про Гимры, все обязательно подчеркивают, что это — родина двух имамов. И сами гимринцы тоже будто бы никогда не забывают об этом, помнят, чьи они односельчане. Не обошлось без этой темы и на этот раз: сопровождавший нас молодой человек по имени Шамиль подтвердил, что фактор «двух имамов» имеет очень сильное влияние на жителей Гимры, он как бы подтягивает их, делает более собранными, ответственными и т.п. Конечно, в ходе нескольких часов пребывания среди них усмотреть в их поведении влияние «факторов двух имамов» вряд ли возможно. Но важно другое: они сами признавали этот фактор и уверяли, что находятся под его (фактора) непосредственным воздействием.

Не знаю, как насчет морально-психологических признаков влияния этого фактора, а вот именной признак тут сразу бросается в глаза: из десятка мужчин, с которыми мне удалось пообщаться, примерно семеро носят имя Шамиль. По крайней мере, они так представились…

Если бы не это, то, возможно, мы бы воздержались от вопросов, касающихся Гаджидадаева и его группировки, о четверговой операции, об отношении этих людей к сторонам конфликта, как в плане текущей оперативной ситуации, так и в плане того, какие формы может принять это, назовем его «гимринским», сопротивление в дальнейшем. Не перекинется оно и на другие горские поселения и общины, как аварские, так и другие? Ведь, как выясняется в последнее время, в Дагестане много сочувствующих лидерам типа Гаджидадаева, причем у него, оказывается, есть поклонники и покровители даже в самых высших эшелонах власти…

Более того, как следует из публикаций на некоторых сайтах, Гаджидадаев сам является влиятельнейшим — на уровне первых лиц Дагестана — человеком в республике! Между прочим, легкая гордость за мужественного земляка сквозила в речах гимринцев о нем. Известно, что женщины более эмоциональны, менее склонны скрывать свои чувства, и одна в ходе многолюдного «женского митинга» как бы проговорилась, выдала сокровенное: мол, все думали, что Гаджидадаева убили, а он живой! «И он еще себя покажет…», — напрашивался вывод, хотя эти слова ею и не были произнесены…

Чтоб накрыть всех разом?

Однако основная масса гимринцев, с которыми мы встречались во временном поселке, в прямой форме своего отношения к Гаджидадаеву и его деятельности не выражала. Люди даже старались не произносить его имени. Общую позицию выразил один из Шамилей. «Они к нам не лезут, — сказал он. — И мы к ним не лезем… Мы их не видим… Кто эти люди конкретно, поименно, тоже не можем сказать… Вот силовики стыдят нас, мол, чего вы сидите, сложа руки?! Вставайте в наши ряды и давайте будем убивать их вместе! Что за странная постановка вопроса! Я налогоплательщик, плачу налоги, чтобы содержать вас, и я же еще должен за вас делать вашу работу?! А у меня четверо детей, жена больная… Я никогда не поверю, что они сами, без нашей помощи, не могут справиться с десятком человек! Смогли же они в свое время взять без единого выстрела президента Афганистана Амина! А тут не могут десять человек взять… Жителей на помощь зовут. Да кто этому поверит?!»

Между прочим, какое-то зерно истины в его словах есть. Ведь и врио президента РД Рамазан Абдулатипов этому тоже не верит. «Все знают, — говорил он, недавно выступая, — что есть государственные фигуры, связанные с бандподпольем. Почему их (эти государственные фигуры — прим. автора) не задерживают?! Отвечают, что для более полного выявления их связей… Это неправильно! Задержание таких лиц должно производиться автоматически, как только пойман первый сигнал!»

Такова позиция главы республики. Но спецслужбы, по-видимому, считают иначе, они добиваются максимально полного раскрытия всей «преступной» сети. Конечно, затягивание процесса пресечения действия смычки «подполье — властные коридоры» ведет к новым жертвам. Но зато, как можно предположить, в конечном счете они накроют всю сеть сразу — как подпольщиков, так и «надпольщиков», т.е. их сообщников в коридорах власти!

Гимринский излом

Уроженцем села Гимры является знаменитый террорист Ибрагим Гаджидадаев, судьба которого по-прежнему неясна. По одним данным, его ликвидировали 20 марта в пригороде Махачкалы, а по другим — он в тот день сумел в очередной раз ускользнуть от силовиков. Нынешняя спецоперация была связана именно с ним, как сообщается в материале Бадмы Бюрчиева.

На внеочередном заседании Антитеррористической комиссии в РД, посвященном обстановке в Унцукульском, Буйнакском районах и городе Буйнакске, врио президента республики подверг резкой критике глав муниципальных образований за их «безразличие, равнодушие и безответственность». «Если руководитель муниципалитета и его актив не знают о том, что на их территории строятся траншеи, тоннели, значит, он не прослеживает ситуацию, а актив бездействует. Сегодня жители селения Гимры страдают оттого, что многие руководители и депутаты не проявили четкую позицию. Они не смогли объединить джамаат против бандитов, — отметил Абдулатипов. — Некоторым главам муниципальных образований надо сказать однозначно: если ситуация не изменится, то будет принято решение о его полном служебном несоответствии занимаемой должности. То же самое касается и всех остальных, кто «заигрывал» годами с преступниками, держал якобы Законодательное Собрание под руководством известного бандита. То же и в Народном Собрании, которое годами терпело людей, сотрудничающих с бандитами под видом народных депутатов. Это люди, которые позорят и унижают власть республики», — подчеркнул врио главы Дагестана.

Абас Кебедов, член Всемирного союза мусульманских ученых, председатель общественного движения «Территория развития и мира» сказал по этому поводу следующее: «Что касается заявлений главы республики, то мы их уже много слышали, в том числе и от прежних руководителей. Однако, уничтожив Гимры, проблему не решить. Власти должны найти другой подход. Надо говорить с народом, джамаатами. Нужно включить жителей республики в процессы нормализации обстановки. Власть должна наладить взаимодействие с истинными народными избранниками.

Когда глава республики говорит, что надо действовать еще жестче, что он имеет в виду? Если это относится к преступникам, то можно только приветствовать. Если к народу, то, понятное дело, это ни к чему хорошему не приведет. Жесткими методами можно лишь усугубить проблему. Такие меры возможны, когда вы совершенно точно знаете, что действуете правильно. Жесткость нужно применять против преступников, против тех, кто не понимает нормальный язык. Безусловно, надо очистить республику от всей этой грязи. Но начинать необходимо с правоохранительных структур. Потому что сегодня непонятно, где кончается криминал и где начинается власть».