На прошлой неделе большой резонанс получил заочный диалог двух крупных фигур северокавказского политического поля – Сайгидпаши Умаханова и Рамзана Кадырова. Если говорить о жанре события, то это, конечно, скандал… То есть то, что больше всего любит рядовой читатель.

Багаудин Узунаев

Что касается содержания этого диалога, то он сегодня уже известен практически всем, а вот какие он принесет последствия для двух братских народов, не знает никто.

То, что Рамзан Кадыров – человек крутой и способный резать в глаза «правду-матку», мы знали давно. Но то, что он может использовать в отношении уважаемого лидера аварского народа, мэра Хасавюрта Сайгидпаши Умаханова, такой термин, как «бандит», распространяя его и на всю семью Умаханова и его окружение, стало для многих откровением. И зря Рамазан Гаджимурадович пытается выступать в качестве миротворца. Поздно пить нарзан! Все самые главные слова, после которых дорога назад невозможна, уже сказаны. Рамзан задний ход не даст.

Обратили все внимание и на ответ Умаханова: он был максимально корректен в сравнении с выпадом со стороны чеченского лидера. Но я не думаю, что это объясняется страхом Умаханова перед своим оппонентом. Оба находятся на таком уровне административного и национального положения, когда индивидуальный страх, даже если его испытывают, не может стать мотивом для действия или для отказа от действия. По-моему, он говорит о том, что Умаханов неплохо усвоил уроки своих политических гуру, оценил силу невысказанного слова перед высказанным. Особенно тогда, когда речь идет о слове, способном подлить масла в огонь…

И все же, когда коллеги писали, что поругались два харизматических лидера, – это, на мой взгляд, не совсем верно. Харизматичным в точном смысле этого, безусловно, является Рамзан Кадыров. Причем он харизматичен и в личностном плане, и как представитель харизматичного этноса. Поясним, что чеченцы – один из немногих малых народов, который заслуживает статуса «глобального племени», и получил он этот статус ценой большой крови в войне середины 19-го века, депортации середины 20-го века и двух войнах его конца. Про другие, менее крупные этапы пути чеченцев к статусу, поставившему их в один ряд с «великими» народами, читатель может получить представление сам, если этого захочет… Аварский же народ, ярким представителем которого является Сайгидпаша Умаханов, находится пока на пути к этому величию. Как говорят в таких случаях, Бог в помощь…

Как известно, ссора между двумя влиятельными фигурами Северного Кавказа назревала давно. Все помнят инцидент с задержанием сестры Кадырова, когда ему пришлось для ее освобождения использовать молниеносную силовую операцию. Тень подозрения в связи с убийством Алимсолтана Алхаматова, которого с Рамзаном Кадыровым связывала тесная дружба, также попала в эту копилку. Недовольство чеченского лидера вызывало и «бесправное» положение чеченцев Хасавюрта в плане кадровых должностей и назначений. Об этом мне приходилось слышать и от самих чеченцев Хасавюрта, которые сетовали, что Умаханов оттеснил их от рычагов власти и влияния и везде насадил своих буртунайцев.

Среди причин, ставших яблоком раздора, называют и ситуацию вокруг Ауховского района, который восстанавливают уже 20 лет и никак не восстановят. «Большая Чечня», естественно, заинтересована в том, чтобы восстановление, наконец, произошло, так как это усиливает ее влияние на территории Дагестана. Когда я говорю влияние, я, конечно, не имею в виду ничего плохого. Просто расширение ареала распространения чеченского этноса. Стоит ли этому удивляться, если даже представители русского этноса, которого – в сравнении с нами – что звезд в небе, открыто заявляют, что «приобретение любой территории, которая заселена или может быть заселена твоим этносом, – это всегда стратегический плюс, а все проблемы при приобретении этих территорий – преходящие трудности…» (Юлия Латынина). А в случае с чеченцами речь даже не идет о приобретении территории, а просто о восстановлении ее исторического названия и наделения ее исконного населения административно-политическими правами. Что же касается приписываемых Чечне притязаний создать государство «от моря до моря», то, как говорится, мечтать не вредно. Но вряд ли эти планы реализуемы. Хотя сегодня, после того, что мы видели в Крыму и видим на востоке Украины, такие планы уже не кажутся совсем уж фантастическими. А почему бы и нет? Почему бы географическое название «Чечня и Дагестан», бытовавшее в прошлом веке, не превратить в административно-территориальное «Чечня и Дагестан»? Я лично не вижу в этом ничего опасного для Дагестана. Хотя наши элиты, особенно аварские, ее, конечно, увидят: конкурировать с «французами Кавказа» на политическом, общественном и культурном поле они вряд ли смогут.

Возможно, я разочаровал читателя, который, наверное, ждал от меня указания на какие-то тайные причины резкой перепалки Сайгидпаши Умаханова и Рамзана Кадырова. Признаюсь, меня эти тайны мало интересуют. Другое дело – вникнуть в область причин и следствий. Но путь туда не так-то прост.

На прошлой неделе большой резонанс получил заочный диалог двух крупных фигур северокавказского политического поля – Сайгидпаши Умаханова и Рамзана Кадырова. Если говорить о жанре события, то это, конечно, скандал… То есть то, что больше всего любит рядовой читатель.

Багаудин Узунаев

Что касается содержания этого диалога, то он сегодня уже известен практически всем, а вот какие он принесет последствия для двух братских народов, не знает никто.

То, что Рамзан Кадыров – человек крутой и способный резать в глаза «правду-матку», мы знали давно. Но то, что он может использовать в отношении уважаемого лидера аварского народа, мэра Хасавюрта Сайгидпаши Умаханова, такой термин, как «бандит», распространяя его и на всю семью Умаханова и его окружение, стало для многих откровением. И зря Рамазан Гаджимурадович пытается выступать в качестве миротворца. Поздно пить нарзан! Все самые главные слова, после которых дорога назад невозможна, уже сказаны. Рамзан задний ход не даст.

Обратили все внимание и на ответ Умаханова: он был максимально корректен в сравнении с выпадом со стороны чеченского лидера. Но я не думаю, что это объясняется страхом Умаханова перед своим оппонентом. Оба находятся на таком уровне административного и национального положения, когда индивидуальный страх, даже если его испытывают, не может стать мотивом для действия или для отказа от действия. По-моему, он говорит о том, что Умаханов неплохо усвоил уроки своих политических гуру, оценил силу невысказанного слова перед высказанным. Особенно тогда, когда речь идет о слове, способном подлить масла в огонь…

И все же, когда коллеги писали, что поругались два харизматических лидера, – это, на мой взгляд, не совсем верно. Харизматичным в точном смысле этого, безусловно, является Рамзан Кадыров. Причем он харизматичен и в личностном плане, и как представитель харизматичного этноса. Поясним, что чеченцы – один из немногих малых народов, который заслуживает статуса «глобального племени», и получил он этот статус ценой большой крови в войне середины 19-го века, депортации середины 20-го века и двух войнах его конца. Про другие, менее крупные этапы пути чеченцев к статусу, поставившему их в один ряд с «великими» народами, читатель может получить представление сам, если этого захочет… Аварский же народ, ярким представителем которого является Сайгидпаша Умаханов, находится пока на пути к этому величию. Как говорят в таких случаях, Бог в помощь…

Как известно, ссора между двумя влиятельными фигурами Северного Кавказа назревала давно. Все помнят инцидент с задержанием сестры Кадырова, когда ему пришлось для ее освобождения использовать молниеносную силовую операцию. Тень подозрения в связи с убийством Алимсолтана Алхаматова, которого с Рамзаном Кадыровым связывала тесная дружба, также попала в эту копилку. Недовольство чеченского лидера вызывало и «бесправное» положение чеченцев Хасавюрта в плане кадровых должностей и назначений. Об этом мне приходилось слышать и от самих чеченцев Хасавюрта, которые сетовали, что Умаханов оттеснил их от рычагов власти и влияния и везде насадил своих буртунайцев.

Среди причин, ставших яблоком раздора, называют и ситуацию вокруг Ауховского района, который восстанавливают уже 20 лет и никак не восстановят. «Большая Чечня», естественно, заинтересована в том, чтобы восстановление, наконец, произошло, так как это усиливает ее влияние на территории Дагестана. Когда я говорю влияние, я, конечно, не имею в виду ничего плохого. Просто расширение ареала распространения чеченского этноса. Стоит ли этому удивляться, если даже представители русского этноса, которого – в сравнении с нами – что звезд в небе, открыто заявляют, что «приобретение любой территории, которая заселена или может быть заселена твоим этносом, – это всегда стратегический плюс, а все проблемы при приобретении этих территорий – преходящие трудности…» (Юлия Латынина). А в случае с чеченцами речь даже не идет о приобретении территории, а просто о восстановлении ее исторического названия и наделения ее исконного населения административно-политическими правами. Что же касается приписываемых Чечне притязаний создать государство «от моря до моря», то, как говорится, мечтать не вредно. Но вряд ли эти планы реализуемы. Хотя сегодня, после того, что мы видели в Крыму и видим на востоке Украины, такие планы уже не кажутся совсем уж фантастическими. А почему бы и нет? Почему бы географическое название «Чечня и Дагестан», бытовавшее в прошлом веке, не превратить в административно-территориальное «Чечня и Дагестан»? Я лично не вижу в этом ничего опасного для Дагестана. Хотя наши элиты, особенно аварские, ее, конечно, увидят: конкурировать с «французами Кавказа» на политическом, общественном и культурном поле они вряд ли смогут.

Возможно, я разочаровал читателя, который, наверное, ждал от меня указания на какие-то тайные причины резкой перепалки Сайгидпаши Умаханова и Рамзана Кадырова. Признаюсь, меня эти тайны мало интересуют. Другое дело – вникнуть в область причин и следствий. Но путь туда не так-то прост.