154778911777

Не далее, как 8 марта, мне посчастливилось совершить перелет из горячо любимой столицы России в провинциальный, но тоже очень любимый городок! Данное действо производила компания «Вимавиа» на Боинге-757.

Как ни странно, учитывая праздничный день, что в нашей стране само по себе является фактором риска, начало путешествия складывалось удачно: и отсутствие пробок на московских улицах, и своевременная регистрация, и тютелька в тютельку посадка в самолет… К сожалению, перечень удовольствий на этом заканчивается…

Вынуждена сделать лирическое отступление и всенародно признаться, что дамочка я, мягко говоря, крупногабаритная; до сих пор, правда, глобальных неудобств по этому поводу не испытывала, но всему, видимо, наступает конец! Так вот, пробравшись к своему месту и сообразив, что буду сидеть около иллюминатора, внутренне обрадовалась, потому как всем известно, что там комфортнее: и посвободнее, и есть возможность полюбоваться небесными красотами. Ха-ха! Святая наивность! Ровно три секунды спустя, садясь на свое место, купленное за 7 тысяч рублей, обнаружила, что ни один подлокотник не поднимается! Меня обуяла паника: как втиснуться?! Провернуть всю операцию нужно было молниеносно, так как мимо меня, волнуясь, текла река таких же жаждущих занять места пассажиров. Прилепив дурацкую улыбку на лицо (как тут ни вспомнить мимику Миронова на подиуме в фильме «Бриллиантовая рука»), пытаюсь отодрать приваренные насмерть еще в доблестные доперестроечные времена подлокотники, явно надеясь на праздничное чудо! Идиотка! Ничего подобного не происходит. В голове проносится: «Все, конец света: или надо опозориться на весь самолет, привлекая к себе внимание бортпроводников, или надо на вдохе попытаться впихнуть в эти треклятые подлокотники явно невпихиваемое! Я как взращенная коммунистическими комплексами второй половины 20-го века скромная, стареющая женщина выбираю вариант номер два и, как мне кажется, плавно и незаметно для пассажиров, заподозривших что-то неладное, начинаю процесс втискивания себя в кресло. Не буду даже пытаться описывать волну ощущений, накрывшую меня. Скажу одно: двухсторонним катком для укладки асфальта мои «соцнакопления» были выровнены: части тела, попавшие под пресс, начали саднить, болеть и почти в голос стонать.

***

Самое интересное произошло с теми, кому посчастливилось оказаться выше «боевых действий»: все собралось единым конгломератом под подбородком! Сказать, что я явно увеличилась в объеме, – это ничего не сказать! Сидящий по соседству гражданин начал съеживаться и подбираться, видимо, понимая, что ситуация явно осложняется. Куда бы бедолага ни пытался увернуться от свалившегося на него «роскошества», он неизменно проваливался в мои телеса!

Но и это не самое постыдное; в конце концов, нам ничего не осталось, как смириться со сложившейся ситуацией. Самое страшное приключилось с моими руками, которым буквально не было никакого приличествующего места. Я не могла их ни выпрямить, ни сложить, не осрамившись перед и так уже страдающим от такого соседства пассажиром.

В общем, пока я пыталась более или менее элегантно определить местоположение моим бесхозным рукам, мы взлетели. Самолет жил своей жизнью: люди общались, тусовались; с присущим только дагестанцам шармом мужчины пытались кокетничать со стюардессами; вот уже и обед подали (отдельное ха-ха!) Только я и мой несчастный сосед были недоступны для человеческого общения и погрузились в свои невеселые мысли! Мне даже страшно представить, какого рода мысли были в голове этого страдальца! Я периодически пыталась поменять позу, то есть переложить руки, так как все остальное движению не подлежало. Так вот о руках: то как можно более грациозно они скрещивались на груди, которая, напомню, расположилась у подбородка, то одна закидывалась назад, охватывая спинку кресла (тут, несомненно, я оскорбила эстетические чувства сидящих позади меня пассажиров своим перенесшим столичную беготню несовершенным маникюром). По мере сил контролируя ситуацию, я пережила половину полета. Вторая часть протекала в полном онемении того, что оказалось ниже подлокотников (порой меня охватывала мысль: а не умерла ли я, раз ничего не чувствую?) Сосед периодически постанывал и скукоживался все больше и больше…

***

Практически в полуобморочном состоянии мы услышали сообщение капитана корабля о начале посадки! Ура! Свершилось!!! На пике охватившей меня эйфории я похолодела: как же выбраться из этого кресла, которое за два часа полета буквально срослось со мной?! Пока я страдала, самолет приземлился. Прикинув, что мой настрадавшийся сосед рванет от меня при первой же возможности, а одной мне не справиться (не могла же я вместе с пустым самолетом отбуксироваться в ангар, где меня под неизбежное улюлюкание рабочего класса выковыривали бы из кресла), я схватила его за руку и тихо, но очень решительно сказала: «Мне самой не выбраться!» Буря эмоций отразилась на его лице, но одну из них я все-таки смогла прочитать: «За что мне это?!» Но, надо отдать ему должное, он взял себя в руки, сглотнул, смирившись с неизбежностью, переговорил с товарищем (оказалось, через проход сидел его друг, который в этот момент ошарашенно взирал на нас) и, по-отечески положив мне на плечо руку, изрек: «Ничего, мать, сейчас сделаем!» И вот только тогда, когда он, выбравшись из моих «объятий», встал, я увидела, что это молодой паренек, приблизительно ровесник моего младшего сына.

А потом был ужас! Наша троица: я, гордо сидящая в своем кресле, будь оно трижды неладно, и двое моих спасителей, дождавшись последнего выходящего из салона пассажира, чтобы свести к минимуму моральный урон, начали операцию освобождения. Это было нечто! Каким только образом они ни пытались произвести «борцовский» захват моего масштабного Я! Бедные мальчики!!! Я тихонечко стонала, боясь привлечь внимание стюартов. Мой сосед, ставший главным «МЧС-ником», видимо, осознав, что без радикальных мер не обойтись, откинул спинку кресла впереди стоящего ряда, сел на него ко мне лицом и ласково, как душевно больной, стал объяснять план моего спасения: «Сейчас я тебя схвачу и буду тащить, а Ибрашка будет держать кресло, хорошо?» Господи, конечно, хорошо! Итак, мы крепко обнялись, Ибрашка занял свою боевую позицию, и мой спаситель с воплем: «Ибра, давай!!!» – выдернул меня из кресла… Yes, мы сделали это!!! Вернее они, мои дорогие мальчики.

Ковыляя, мы добрались до трапа. В спину я услышала бодрое: «Еще раз с праздником вас!», произнесенное оставшимися в неведении и весьма приятными стюардессами, которых мне хотелось придушить! Апофеозом стала фраза: «Спасибо, что в этот праздничный день вы выбрали нашу авиакомпанию!»

Вот уж воистину! И тебе, Люлек, спасибо!!!

P.S. Граждане, летайте самолетами отечественного авиапарка!!! Ведите правильный образ жизни, следите за своим здоровьем!!! А молодежь у нас – прекрасная!!!

Мадам Грицацуева