Массовое сознание часто бывает зашоренным. Причем иногда это оправданно. Не всегда стоит забивать голову обывателя «размышлизмами». Но все-таки те несколько миллиардов нейронов головного мозга, которые у нас есть в наличии, иногда должны находить себе прямое применение.

Теймур Абдуллаев

Некоторые ученые выделяли основные инстинкты, определяющие человеческое поведение. Это самосохранение и потребность к продолжению рода. Некоторые другие инстинкты происходят прямо из двух вышеуказанных. Инстинкт – это совокупность врожденных тенденций и стремлений, выражающихся в форме сложного автоматического поведения. Инстинкты, на мой взгляд, это психосоматические поведенческие структуры. В области психики, эмоций, вне соматики, инстинкты базируются на таких наших свойствах, как жадность и зависть. Большая часть наших поведенческих реакций обусловлены ими, и в этом нет ничего плохого, это просто такая данность, наши врожденные свойства. Наша мораль и нравственность тоже вытекают из этих двух черт, вернее, даже из одной – из жадности. Как такое может быть? Попробуем разобраться.

ЖАДНОСТЬ

Каждая религия без исключения условно состоит из двух больших разделов. Первый раздел разъясняет мироустройство, наличие Создателя, единого, сущего, наличие бессмертной души у каждого человека. Разъясняет нам, каким путем идет существование каждой души, от ее зарождения в младенце, еще не родившемся, и дальнейшее ее переселение в жизнь, следующую за земной. Индуисты и буддисты вещают о колесе рождений, переселении души, Сансаре. Монотеисты не признают переселения душ от рождения к рождению, а ограничиваются одним рождением, одной земной жизнью и одной последующей вечной жизнью.

Второй большой раздел каждой религии дает нам нормы поведения человека по отношению к другим членам общества, шариат – в исламе, заповеди – в иудаизме и христианстве. Давайте обратимся для примера к ветхозаветным заповедям Моисея. Из десяти три последние как раз и говорят о том, как надо вести себя по отношению к другим людям. Разъясняют, что нравственно, правильно, а что нет. Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего. В общем, не делай ничего того, что не хотел по отношению к себе от других людей. Они, на мой взгляд, базируются на такой человеческой черте, как жадность. Мне жалко, если мой осел, вол или рабыня достанется кому-нибудь другому, жалко и все тут. Жадность – чисто человеческая черта; у рыб, к примеру, если она и проявляется, то только в форме родительского инстинкта. Поэтому они инкубируют свою икру и охраняют выклюнувшихся мальков, какое-то время, во всяком случае. Жирафы или слоны, возможно, еще озабочены сохранением собственной территории для нагула, и только человек, в силу сложности своих социальных связей, жадничает вовсю: обрастает домом, хозяйством, ослами, рабами, женами и т. д. Видимо, жадность стремится к абсолюту: желательно завладеть всем, всей планетой с ее рогатыми оленями, рыбами, медведями. Поэтому и наблюдается такое явление, как олигархиат.

А знаете, что бы было, если бы у нас не было жадности? Мы до сих пор жили бы на деревьях и в пещерах в поясе, ограниченном субтропиками. Только человек, стремящийся обзавестись имуществом, слезет с дерева и предпримет какие-либо шаги для изменения ситуации. Только такой человек начнет изменять мир вокруг себя. Только такие люди создают общины, а в дальнейшем и цивилизации. Жадность, сидящая внутри нас, заставляет нас прогрессировать для того, чтобы воспользоваться плодами уже в этой жизни, а не в загробной. Есть категория людей, для которых духовная жизнь важней материальной, их очень немного, наверное, из всего населения Земли их бывает несколько сотен или тысяч единовременно; они становятся праведниками, отшельниками или философами. Диоген, по преданию, жил в бочке, пил из глиняного черепка, который тоже потом выкинул, чтобы не иметь материальных привязанностей в этом мире. Конечно, праведники и философы с поэтами тоже необходимы, но если бы их было больше, чем сейчас, то мы все жили бы впроголодь, потому что отшельники и поэты не пашут, не сеют.

ЗАВИСТЬ

Зависть по отношению к жадности – вторична. Она является производной от жадности, органически выходит из нее. Человеку бывает плохо, если он видит, что у кого-то на один «Мерседес» больше, чем у него, если у соседа денег больше, невеста красивей. Другие завидуют славе или мастерству Толстого, Достоевского, Пушкина.

Это подталкивает нас на совершение определенных действий. Мы стараемся получить лучшее образование, зарабатывать больше других денег, играть на скрипочке или писать книги лучше, чем это получалось у Шекспира. Это чувство является, на мой взгляд, истинным двигателем прогресса. Советская власть пыталась подменить эти мотивы другими идеями: всеобщим равенством, братством, стремлением к улучшению жизни всего общества. Но дело в том, что мы существуем индивидуально, внутри своего тела, внутри своих мыслей и стремление к коллективному существованию вторично. Мы появляемся на этот свет в одиночку и покидаем его так же. Поэтому гуманные, прекрасные идеи о всеобщем благоденствии еще очень долго не будут находить должного отклика в каждом отдельном индивиде.

Одно бесспорно: все должно быть в меру. Змеиный яд в малых дозах является лекарством, а сметана в больших – может оказаться смертельной отравой. Гипертрофированная зависть разъедает душу похуже, чем трусость, подлость или уныние. Так что, друзья, жадничайте и завидуйте, но в меру!