152098914170

Постоянно наша речь обогащается новыми словами – неологизмами. Блюминг, мокростопы, инновация, духовные скрепы… Духовные скрепы – это находка спичрайтеров В.В. Путина. Перед одним из его прямых эфиров они подсунули ему эту находку. Журналисты всей страны до сих пор пользуются этим перлом.

Теймур Абдуллаев

Есть еще одно гадкое слово — импортозамещение. Этот термин тоже придумали вездесущие спичрайтеры. У нас в последние 14 месяцев нарисовались определенные трудности в экономике, и пришлось придумывать для объяснения этого явления специальный термин.

Из многих наших правителей Дмитрий Анатольевич Медведев мне нравился больше других. Новые слова, введенные им, были более благозвучны: Сколково, инновация, айфоны. Он сам или с подсказки советников пытался в свой президентский срок внедрить в наше сознание, что мы тоже можем производить что-то нужное.

***

Экономика – тоже нерусский термин. Взято это слово из древнегреческого языка и означает что-то типа «домоводство», «домохозяйство». Домоводство или ведение домашнего хозяйства подразумевает правильное распределение своих ресурсов и своих умений. Самое первоначальное ведение хозяйства велось способом натурального хозяйствования. Натуральное хозяйство – это такое хозяйство, в котором все необходимое для существования производится в самом хозяйстве. Хлеб, мясо, ткани, орудия труда. Дальше пошло разделение труда, в общем, все это вы можете прочитать в трудах Маркса. Разделение труда позволило высвободить те усилия, которые были направлены на побочные работы. Теперь каждый мог сосредоточиться на своем основном деле, бизнесе. А недостающие вещи можно было просто покупать в лавках или на рынках. Производители товаров выносили свою продукцию на рынок, где и происходил обмен одних товаров на другие с помощью денежного обращения. Одни производили топоры, другие – овчинные шкуры, третьи – муку.

Все бы хорошо, если бы не существовало государственных границ с таможнями, пограничниками и прочими мытарями. Каждое государство хочет являть собой натуральное хозяйство. Каждое государство хочет производить все необходимое для жизни народа внутри своих границ, чтобы не зависеть от соседей.

Люди могут дружить друг с другом, государства – никогда. Русский может полюбить украинку или наоборот, но у государств таких явлений не бывает. Дружить государства не умеют. Конечно, есть негласный комплементарный союз, протестантских государств например. Или католических. Французы, британцы и немцы объединены друг с другом такой негласной дружбой, но интересы каждого из их государств стоят выше, чем взаимные симпатии их граждан.

У нас не складываются отношения с соседями. Почему? Вопрос этот не ко мне. У нас хорошие отношения с Казахстаном, Арменией, Белоруссией. Неплохие с республиками Средней Азии, с Узбекистаном, Таджикистаном, Киргизией. При этом мы поссорились с Грузией, странами Балтии, Украиной. Кто тут виноват? Наш верховный главнокомандующий или его министр иностранных дел – не знаю. В результате возник вопрос о так называемых санкциях. Сильные и богатые государства хотят задушить потихоньку достаточно бедный на сегодня российский народ. А в составе этого народа, напомню, есть и эвенки, и тунгусы, и мы, дагестанцы, с нашими 33 национальностями.

В 1970-е годы была принята поправка Джексона – Венига. Запрет на поставку СССР каких-то категорий товаров. Тогда мы справились с этой поправкой довольно легко.

Сегодняшние санкции, направленные против России, пытаются загнать нас в средневековье, во времена натуральных хозяйств. Допустим, виноват Путин перед ними в чем-то, но эти санкции душат и меня, Теймура Абдуллаева, который Путина только по телевизору видел или на полотнах великих живописцев. Может быть, они хотят, чтобы я вместе со всей редакцией поехал в Москву свергать Путина? Абсурдная предпосылка. Так дела не делаются. Душить людей, которые не ассоциируют себя ни с какой политикой, голодом – неправильно. Но это уже происходит, и мы, простые люди, ни в чем как бы не виновные, чувствуем это уже на себе.

ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЕ

И тут возникает этот дурацкий термин. Да, мы все помним из Библии про семь тучных лет и про семь голодных лет, следующих за ними. Мы имели эти тучные годы, уж не помню, сколько их было, когда наше государство торговало нефтью по баснословно взлетевшим ценам. Комсомольцы, выросшие в нефтяных магнатов, хорошо пополнили свои кошельки в эти тучные годы. Сегодня халява закончилась. Цены на углеводородные энергоносители резко упали. Государство даже устраивало какой-то стабилизационный фонд, размещая деньги тучных лет почему-то в американских банках. И вдруг оказалось, что мы ничего почти не производим сами. Мы все импортируем. Возникает вопрос: что мы можем делать сами? Яблоки и говядину мы завозили из Аргентины (речь идет о центральных регионах России). Хлеб – из Канады, машины – из Германии, Японии и США. Чем занимаются почти 150 миллионов нашего населения – не очень понятно.

По моим представлениям, очень многие, живущие в городах, занимаются торговлей. При этом образовался целый класс менеджеров среднего звена, которые обслуживают эту торговлю. Офисный планктон так называемый. Люди, которые могут продать вам китайскую или итальянскую межкомнатную дверь, объяснив при этом, почему она столько стоит, массив какого дерева используется китайцами при ее производстве и каким шпоном она обклеена. Этот планктон насчитывает миллионы людей.

Почему так произошло? Почему торговля чужим товаром стала основной формой бизнеса? Бизнес, если я не ошибаюсь, переводится как дело. Почему мы не дела делаем, не производим продукт, а торгуем чужим? Да, это не очень затратно и довольно легко. Когда ты снимаешь ящик пепси-колы с грузовика, он стоит, допустим, рублей 300 (это абсолютно с потолка взятые числа, для примера), а когда ты его донес от этого грузовика до своего магазина, то он чудесным образом стал стоить 500 рублей. Торговцы не производят продукт, они просто доносят его до потребителя. Производить у нас никто не стремится. Почему? Видимо, условия некомфортные. Все, что мы научились производить за последние 20 лет, это – пластиковые окна и пластиковые же трубы.

***

Если мы обратим внимание на Дагестан и Ставропольский край, то увидим, что большинство сельскохозяйственных продуктов мы для себя производим сами. И это несмотря на развал колхозов и совхозов. Птица в Махачкале – вся производства местных птицефабрик. Никаких ножек Буша. Мясо – все парное, свежезабитое, халяльное. Мука и хлеб в основном приготовлены из продуктов, завезенных из Ставропольского края. Нам не надо говорить про какое-то мифическое импортозамещение. Овощи – картошка, капуста, помидоры и другие продукты – тоже в основном местные. Мне лично кажется, что в других регионах России, таких как Нечерноземье, дела обстоят значительно хуже.

Что мы упустили? Дагестанская индустрия после развала СССР точно так же развалилась, почила в бозе, так сказать. Приборостроительный завод, Авиаагрегат, завод имени Гаджиева, Дагэлектромаш и масса других превратились в торговые площадки. Каким-то чудом удалось сохранить Дагдизель и Точмаш в Каспийске. Понятно, что производства таких размеров просто не нашли своих инвесторов. Слишком это дорогая затея. Но даже в те чертовы 90-е годы я знал человека, который продавал в Москве дверные замки производства какого-то из каспийских заводов. Сегодня эта ниша занята китайцами.

Этот народ производит все на свете, удивляюсь, из чего они это делают. Те же замки для дверей, шурупы, петли, сами двери, электрические лампочки, большинство электроинструментов, на которых потом горделиво красуются надписи Интерскол, Макита, Кресс. Значит, выгодно производить? Выгодней, чем торговать чужим товаром? Может быть, надо поинтересоваться бизнес-атмосферой в Китае? В чем отличие от нас?

У нас, в Дагестане, я знаю только одного частника, который занимается производством. У него цех по производству алюминиевого литья. Он поставляет детали чуть ли не до ВАЗа. И далеко не процветает, скажу я вам. Это называется неблагоприятным инвестиционным климатом. И тут не дагестанские руководители виноваты. Нужны правильные законы для производителей продукции. Тогда мы любой Сингапур догоним и перегоним.