Вперёд в прошлое!
Вы знаете, что самое страшное в работе телевизионщика? Нет, не капризное начальство, не страх потерять работу, не городские сумасшедшие, которые по весне и по осени стайками идут на ТВ. А самое страшное – это когда ты смонтируешь, к примеру половину передачи, и вдруг монтажная программа глюкнет – и ваша работа не сохранится. После этого приходится всё делать заново. Вот это – самое страшное! Это значит, что надо снова прослушивать монологи, которые ты уже слышал, чтобы выбрать нужные слова, подобрать картинку и так далее…
Заур Газиев
Только не назад
Возвращаться в прошлое, да ещё против своей воли – одно из самых страшных испытаний в жизни. Как бы это ни казалось странным, но я не хотел бы снова стать молодым, даже если в качестве бонуса там идут здоровье и красота; какие бы сложности мне ни приходилось испытывать сейчас, я не хочу в прошлое. Я там уже был, я там уже всё видел…
Когда случилось 19 августа 1991 года, у меня был шок. Тогда все мыслящие люди понимали, что Советский Союз в том виде, как он существовал в последние годы, уже умер. Его части рассыпались на кусочки, его самые развитые регионы не хотели быть частью большой империи, а нахлебники продолжали кричать о патриотизме. Прибалты отвалились первыми. Украинцы, молдаване, грузины, азербайджанцы и армяне не торопились, но тоже медленно двигались к выходу. Среднеазиаты вроде не хотели уходить, но потом, поддавшись общему настроению, тоже начали объявлять о своём суверенитете. Потом это сделала и Россия. Это к слову, что страну развалили со стороны. Глядя на то, с какой кровью расходилась Югославия, Беловежские соглашения были самым лучшим выходом. Во всяком случае, распад СССР не привёл к открытым войнам между его частями.
Для меня очевидно, что реинкарнация Российской империи под названием Советский Союз не могла не разрушится. Не получилось у нас общего рынка, если речь не шла о вооружении. У нас вообще не было рыночных отношений! Те, кто помнит это время, подтвердят: заводы выпускали то, что никому было не нужно, товаров повседневного спроса не хватало, основные продукты питания – масло, сахар, мыло – выдавались по талонам. В последние годы в Союзе шутили, что у нас самые сексуальные магазинные прилавки в мире – потому что они голые. Но проблема была даже не в магазинах или товарном голоде. Проблема заключалась в том, что открывающаяся миру страна была неконкурентоспособна экономически. Если в пятидесятые-шестидесятые годы Италия, Португалия и Советский Союз были одинаковыми по уровню экономического развития, то к девяностым мы уже сильно отставали даже от них. Китай начал политику открытых дверей ещё в семидесятые и получил к тому времени какие-то результаты своих реформ. В странах Запада произошла инновационная революция, и они перешли в состояние постиндустриального общества. А мы продолжали выживать за счёт углеводородного сырья и продажи оружия.
Однако со времён Петра I мы считали себя частью европейского цивилизационного пространства, нам хотелось жить так, как в Европе. Мы хотели перемен. Мы устали от клетки под названием СССР, откуда даже выехать было проблемой. Тогда у людей было другое настроение. Тогда все хотели свободы, избавления от диктата одной партии… Конечно, были ретрограды и сталинисты, для которых распад империи стал трагедией, но образованные люди понимали: Союз исчерпал свой внутренний резерв, вариантов для возрождения в прежнем виде не было. 19 августа просто ускорило этот финал.
Я уже много раз писал, что суть всего происходящего с нами – изменение. Если страна не меняется, если в ней нет социальных лифтов, если власть не несет ответственности перед народом на уровне политической системы, то у этой страны нет будущего. Всё, что её может удерживать от развала, – это силовики. Но эту страну разрушит социальный взрыв, революция, переворот или что-то еще в этом роде. В Советском Союзе позднего периода не было ничего, кроме разочарования ото лжи, которой страну кормили 70 лет. В какой-то момент мы поняли, что в стране, где рабочие ходят в пустые магазины, а для партноменклатурной элиты есть спецпайки и спецмагазины, нет той справедливости, о которой много лет говорили на официальном уровне. Была только имитация социальной справедливости, как, впрочем, и имитация правды для своих и правды для чужих. Это тогда мы привыкали лгать всем и вся и всё время чего-то бояться, запасаться, готовиться к «чёрному дню». Не верьте, что СССР был раем, в котором бесплатно раздавали квартиры. Ради этих клетушек люди по 20-30 лет стояли в очереди и пахали на заводах и фабриках, при этом боялись уйти с работы, дабы не потерять очередь. Сегодня вы тоже можете взять ипотеку, так же пахать, но выплатить её через лет 10-15.
Гибель империи
Советский Союз погиб, как погибали до него все империи. У нашей страны к тому времени уже не было объединяющей идеи, не было понимания, куда она движется, не было правил, по которым она готова жить. Советский Союз к концу своего срока утратил то, что называется мускулами культуры. Страна на тот момент была уставшей, разочарованной и обедневшей. Она нуждалась в срочных коренных реформах, но Михаил Горбачев медлил и всё время боялся решительных действий. Старички из Политбюро тормозили все, что только могли. А между тем наступала настоящая гуманитарная катастрофа. Европа и Америка в страхе, что с территории бывшего СССР хлынет толпа беженцев, фурами гнала в нашу страну гуманитарную помощь. Уже после распада Союза наши бизнесмены перекупали эти продукты и продавали их в своих магазинах. Кому война, а кому мать родна! В это же время, к примеру в Польше, Лешик Больцерович проводил либеральные реформы, результаты которых и сейчас помогают ей удерживаться в числе здоровых экономик Евросоюза.
Конечно, то, что наступило сразу после распада страны, иначе как кошмаром назвать не получается. Но, с другой стороны, когда правоохранительные органы были в таком же параличе, как и другие органы власти, не стоило ждать, что кто-то эффективно будет противостоять бандитизму. У нас, кстати, бандиты до сих пор прут во власть. И даже при уверенно стоящих на ногах правоохранителях и силовиках остановить их не всегда получается, а каково было тогда, в девяностые, и представить себе страшно.
Однако в те годы случилось то, чего потом в России долгое время не будет – мы стали формировать своё законодательство по образу и подобию цивилизованных стран. Мы отказались от смертной казни, у нас появились прямые выборы, у нас случилась многопартийная система, мы начали, но не завершили рыночные реформы. У нас появились настоящие свободные СМИ. Они смело рассказывали о том, что на самом деле происходит в стране. На мой взгляд, такого интересного телевидения, как НТВ девяностых и начала нулевых, потом больше мы не увидим.
Но народ в это время жил очень трудно и не понимал, что происходит. Потом он назовёт этот период дерьмократией… Сложится миф, что демократия нам не подходит, что нашему народу нужен сильный лидер, что европейские ценности не для нас.
С другой стороны, демократия не зависает, она идёт вместе с жесткой правоохранительной системой. Ни в одной демократической стране человек не может творить всё что угодно. Если он нарушает закон – его наказывают, кем бы он ни был. И, безусловно, борются с коррупцией. На мой взгляд, демократия у нас была такая же, как и наши дороги, как и наши товары, как и всё, что производится в нашей стране. Дороги на Западе и дороги в нашей стране никто ведь не сравнивает! А если сравнивают, то ругают не асфальт и песок, а ругают тех, кто делал эти дороги. Но вот в случае с демократией почему-то ругают саму систему, а не людей, которые её извратили…
В последние годы у нас активно культивируют любовь к совку или пытаются разбудить тоску по Советскому Союзу. У меня ничего, кроме раздражения, это не вызывает. Я прекрасно помню, как подростком ходил в 5 утра занимать очередь за молоком из огромной бочки. Помню, как меня отталкивали локтями взрослые. Как в магазинах обсчитывали и обвешивали, как продавец чувствовал себя властелином Вселенной. Всё хорошо помню и назад не хочу. Ни за какие коврижки! Ни слёзы Родниной, ни победы хоккеистов не компенсируют мне мои унижения в тех очередях. А ещё я знаю, что при СССР, наверняка, стал бы диссидентом и завершил свою жизнь в сумасшедшем доме или эмиграции. СССР был замечательной страной для тех, кто ничего собой не представлял, или же для тех, кто принадлежал к партийно-номенклатурной элите. Именно последние и скучают по нему больше всего. Все остальные, кто чего-либо добивался, делали это, прикладывая невероятные усилия, чтобы быть успешным. А бежали из этого рая все, у кого хватило мозгов и возможностей.
***
Советский Союз исчез, потому что время его кончилось, потому что мир изменился. Он не смог найти своё место в этом мире. Потому что жизнь всё равно берёт своё, искусственное всегда уступает место тому, что живёт в соответствии с законами бытия. Так или иначе, почти все идеи, которые несли гэкачеписты, тихой сапой воплощены в жизнь. У нас уже нет многого из того, чему мы так радовались в 90-е. Народ счастлив, и 86 % его поддерживают национального лидера. В общем, вперёд в прошлое! Если людям это нравится, они должны его получить. Исход дела – урок неразумным!
Подпись под фото: Вместе с советским строем и советским образом жизни ушли в историю и советские очереди
Вперёд в прошлое!
Вы знаете, что самое страшное в работе телевизионщика? Нет, не капризное начальство, не страх потерять работу, не городские сумасшедшие, которые по весне и по осени стайками идут на ТВ. А самое страшное – это когда ты смонтируешь, к примеру половину передачи, и вдруг монтажная программа глюкнет – и ваша работа не сохранится. После этого приходится всё делать заново. Вот это – самое страшное! Это значит, что надо снова прослушивать монологи, которые ты уже слышал, чтобы выбрать нужные слова, подобрать картинку и так далее…
Заур Газиев
Только не назад
Возвращаться в прошлое, да ещё против своей воли – одно из самых страшных испытаний в жизни. Как бы это ни казалось странным, но я не хотел бы снова стать молодым, даже если в качестве бонуса там идут здоровье и красота; какие бы сложности мне ни приходилось испытывать сейчас, я не хочу в прошлое. Я там уже был, я там уже всё видел…
Когда случилось 19 августа 1991 года, у меня был шок. Тогда все мыслящие люди понимали, что Советский Союз в том виде, как он существовал в последние годы, уже умер. Его части рассыпались на кусочки, его самые развитые регионы не хотели быть частью большой империи, а нахлебники продолжали кричать о патриотизме. Прибалты отвалились первыми. Украинцы, молдаване, грузины, азербайджанцы и армяне не торопились, но тоже медленно двигались к выходу. Среднеазиаты вроде не хотели уходить, но потом, поддавшись общему настроению, тоже начали объявлять о своём суверенитете. Потом это сделала и Россия. Это к слову, что страну развалили со стороны. Глядя на то, с какой кровью расходилась Югославия, Беловежские соглашения были самым лучшим выходом. Во всяком случае, распад СССР не привёл к открытым войнам между его частями.
Для меня очевидно, что реинкарнация Российской империи под названием Советский Союз не могла не разрушится. Не получилось у нас общего рынка, если речь не шла о вооружении. У нас вообще не было рыночных отношений! Те, кто помнит это время, подтвердят: заводы выпускали то, что никому было не нужно, товаров повседневного спроса не хватало, основные продукты питания – масло, сахар, мыло – выдавались по талонам. В последние годы в Союзе шутили, что у нас самые сексуальные магазинные прилавки в мире – потому что они голые. Но проблема была даже не в магазинах или товарном голоде. Проблема заключалась в том, что открывающаяся миру страна была неконкурентоспособна экономически. Если в пятидесятые-шестидесятые годы Италия, Португалия и Советский Союз были одинаковыми по уровню экономического развития, то к девяностым мы уже сильно отставали даже от них. Китай начал политику открытых дверей ещё в семидесятые и получил к тому времени какие-то результаты своих реформ. В странах Запада произошла инновационная революция, и они перешли в состояние постиндустриального общества. А мы продолжали выживать за счёт углеводородного сырья и продажи оружия.
Однако со времён Петра I мы считали себя частью европейского цивилизационного пространства, нам хотелось жить так, как в Европе. Мы хотели перемен. Мы устали от клетки под названием СССР, откуда даже выехать было проблемой. Тогда у людей было другое настроение. Тогда все хотели свободы, избавления от диктата одной партии… Конечно, были ретрограды и сталинисты, для которых распад империи стал трагедией, но образованные люди понимали: Союз исчерпал свой внутренний резерв, вариантов для возрождения в прежнем виде не было. 19 августа просто ускорило этот финал.
Я уже много раз писал, что суть всего происходящего с нами – изменение. Если страна не меняется, если в ней нет социальных лифтов, если власть не несет ответственности перед народом на уровне политической системы, то у этой страны нет будущего. Всё, что её может удерживать от развала, – это силовики. Но эту страну разрушит социальный взрыв, революция, переворот или что-то еще в этом роде. В Советском Союзе позднего периода не было ничего, кроме разочарования ото лжи, которой страну кормили 70 лет. В какой-то момент мы поняли, что в стране, где рабочие ходят в пустые магазины, а для партноменклатурной элиты есть спецпайки и спецмагазины, нет той справедливости, о которой много лет говорили на официальном уровне. Была только имитация социальной справедливости, как, впрочем, и имитация правды для своих и правды для чужих. Это тогда мы привыкали лгать всем и вся и всё время чего-то бояться, запасаться, готовиться к «чёрному дню». Не верьте, что СССР был раем, в котором бесплатно раздавали квартиры. Ради этих клетушек люди по 20-30 лет стояли в очереди и пахали на заводах и фабриках, при этом боялись уйти с работы, дабы не потерять очередь. Сегодня вы тоже можете взять ипотеку, так же пахать, но выплатить её через лет 10-15.
Гибель империи
Советский Союз погиб, как погибали до него все империи. У нашей страны к тому времени уже не было объединяющей идеи, не было понимания, куда она движется, не было правил, по которым она готова жить. Советский Союз к концу своего срока утратил то, что называется мускулами культуры. Страна на тот момент была уставшей, разочарованной и обедневшей. Она нуждалась в срочных коренных реформах, но Михаил Горбачев медлил и всё время боялся решительных действий. Старички из Политбюро тормозили все, что только могли. А между тем наступала настоящая гуманитарная катастрофа. Европа и Америка в страхе, что с территории бывшего СССР хлынет толпа беженцев, фурами гнала в нашу страну гуманитарную помощь. Уже после распада Союза наши бизнесмены перекупали эти продукты и продавали их в своих магазинах. Кому война, а кому мать родна! В это же время, к примеру в Польше, Лешик Больцерович проводил либеральные реформы, результаты которых и сейчас помогают ей удерживаться в числе здоровых экономик Евросоюза.
Конечно, то, что наступило сразу после распада страны, иначе как кошмаром назвать не получается. Но, с другой стороны, когда правоохранительные органы были в таком же параличе, как и другие органы власти, не стоило ждать, что кто-то эффективно будет противостоять бандитизму. У нас, кстати, бандиты до сих пор прут во власть. И даже при уверенно стоящих на ногах правоохранителях и силовиках остановить их не всегда получается, а каково было тогда, в девяностые, и представить себе страшно.
Однако в те годы случилось то, чего потом в России долгое время не будет – мы стали формировать своё законодательство по образу и подобию цивилизованных стран. Мы отказались от смертной казни, у нас появились прямые выборы, у нас случилась многопартийная система, мы начали, но не завершили рыночные реформы. У нас появились настоящие свободные СМИ. Они смело рассказывали о том, что на самом деле происходит в стране. На мой взгляд, такого интересного телевидения, как НТВ девяностых и начала нулевых, потом больше мы не увидим.
Но народ в это время жил очень трудно и не понимал, что происходит. Потом он назовёт этот период дерьмократией… Сложится миф, что демократия нам не подходит, что нашему народу нужен сильный лидер, что европейские ценности не для нас.
С другой стороны, демократия не зависает, она идёт вместе с жесткой правоохранительной системой. Ни в одной демократической стране человек не может творить всё что угодно. Если он нарушает закон – его наказывают, кем бы он ни был. И, безусловно, борются с коррупцией. На мой взгляд, демократия у нас была такая же, как и наши дороги, как и наши товары, как и всё, что производится в нашей стране. Дороги на Западе и дороги в нашей стране никто ведь не сравнивает! А если сравнивают, то ругают не асфальт и песок, а ругают тех, кто делал эти дороги. Но вот в случае с демократией почему-то ругают саму систему, а не людей, которые её извратили…
В последние годы у нас активно культивируют любовь к совку или пытаются разбудить тоску по Советскому Союзу. У меня ничего, кроме раздражения, это не вызывает. Я прекрасно помню, как подростком ходил в 5 утра занимать очередь за молоком из огромной бочки. Помню, как меня отталкивали локтями взрослые. Как в магазинах обсчитывали и обвешивали, как продавец чувствовал себя властелином Вселенной. Всё хорошо помню и назад не хочу. Ни за какие коврижки! Ни слёзы Родниной, ни победы хоккеистов не компенсируют мне мои унижения в тех очередях. А ещё я знаю, что при СССР, наверняка, стал бы диссидентом и завершил свою жизнь в сумасшедшем доме или эмиграции. СССР был замечательной страной для тех, кто ничего собой не представлял, или же для тех, кто принадлежал к партийно-номенклатурной элите. Именно последние и скучают по нему больше всего. Все остальные, кто чего-либо добивался, делали это, прикладывая невероятные усилия, чтобы быть успешным. А бежали из этого рая все, у кого хватило мозгов и возможностей.
***
Советский Союз исчез, потому что время его кончилось, потому что мир изменился. Он не смог найти своё место в этом мире. Потому что жизнь всё равно берёт своё, искусственное всегда уступает место тому, что живёт в соответствии с законами бытия. Так или иначе, почти все идеи, которые несли гэкачеписты, тихой сапой воплощены в жизнь. У нас уже нет многого из того, чему мы так радовались в 90-е. Народ счастлив, и 86 % его поддерживают национального лидера. В общем, вперёд в прошлое! Если людям это нравится, они должны его получить. Исход дела – урок неразумным!
Подпись под фото: Вместе с советским строем и советским образом жизни ушли в историю и советские очереди
Добавить комментарий