Фото_к тексту

Новостью минувшей недели стало задержание министра экономики и территориального развития Дагестана Османа Хасбулатова. Ранним утром вторника, 30 апреля, он был задержан по прилету из Москвы в махачкалинском аэропорту. Задержание проводили сотрудники МВД по Дагестану совместно с работниками республиканского УФСБ. О причинах задержания в тот же день сообщила официальный представитель МВД России Ирина Волк, заявившая, что Хасбулатов задержан в рамках расследования уголовного дела о хищении в 2015 году более 20 миллионов рублей, предназначавшихся на оснащение МФЦ республики.

Тамерлан Магомедов

Личность Османа Хасбулатова всегда вызывала противоречивые оценки. Некоторые говорили добрые слова о его высокообразованных родителях и рассуждали о том, что он происходит из интеллигентной семьи. Другие пытались расшифровать историю его карьерного роста. Став министром в 45 лет, Хасбулатов, в принципе, не был самым молодым представителем дагестанского кабинета министров. Однако он был назначен министром в дни, ознаменовавшие кардинальную перемену в системе управления Дагестаном. Именно это и привлекает внимание всех наблюдателей, называющих его ярким представителем прежней властной структуры.

***

Образование Хасбулатов получил в Дагестанском политехническом университете, окончив в 1993 году технологический факультет. Позднее получил экономическое образование в этом же университете, где работал проректором его отец, доктор философских наук Хасбулат Муртазалиевич. Мать Османа Хасбулатова – Калимат – приходится сестрой бывшему мэру Каспийска Джамалудину Омарову.

Трудовую деятельность Осман Хасбулатов начал в 1994 году в Дагбанке Сбербанка России. Позднее занимал должность начальника валютно-обменного пункта коммерческого банка «Эльбин», который был создан его троюродным братом Гамидом Гамидовым. Затем Осман Хасбулатов восемь лет возглавлял Единый расчетный центр г. Каспийска, который возглавлял его дядя. С 2009 по 2013 год руководил в Каспийске многофункциональным центром предоставления государственных и муниципальных услуг. Затем возглавил республиканский многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг, хищения в котором ему сегодня инкриминируют.

***

Задержание Хасбулатова для меня было предсказуемым. О том, что Хасбулатов, занимая высокую должность министра, находится при этом в подвешенном состоянии, я писал еще в марте минувшего года. Равно как еще в 2015 году предполагал, что уголовному преследованию подвергнется и его троюродный брат Абдусамад Гамидов. Система управления в республике бесповоротно поменялась. И те, кто не уловил, либо не желают замечать новые тренды, обречены постепенно затягиваться в жернова карательной системы государства. Увы, но принадлежность к известной семье отныне не является залогом карьерного роста и политического долголетия. Наоборот, наличие влиятельных родственников становится надувным плотом, который выносит людей в центр дагестанского политического озера, а потом в одночасье сдувается, унося человека на дно.

Все новое, как известно, – это давно забытое старое. Новый формат чиновников, который сегодня навязывает Дагестану федеральный центр, – это те самые серые, ничем не примечательные бюрократы и делопроизводители, которые незаметно проживали свою жизнь в кабинетах советских министерств и ведомств. К сожалению, россияне в какой-то момент перестали различать термины «чиновник» и «политик». Говоря «чиновник», мы обычно подразумевали деятелей, чей бюрократический статус ограничивался должностью начальника отдела. Всякий министр, а порою и заместитель, у нас неизменно числился в политиках. Однако, заниматься политикой, судя по всему, в нашей стране вскоре будет позволительно лишь представителям политических партий и депутатам.

***

Суть состязаний в рамках прошедшего в минувшем году кадрового конкурса «Мой Дагестан» говорит о том, что управленец новой формации должен в первую очередь хорошо разбираться в экономике и активно участвовать в субботниках. Практически никого из победителей этого конкурса назвать политиком нельзя. Такое ощущение, что это безропотные исполнители, выбравшие в качестве метода продвижения по карьерной лестнице именно слепое исполнение, без рассуждений и самодеятельности. Правильный ли это путь, покажет время, но уже сегодня можно предположить, куда нас этот путь приведет. Майские указы Владимира Путина образца 2018 года говорят о том, что у президента есть намерение вновь сделать Россию социальным государством. Подтверждением этому служат и решения Владимира Васильева, который намерен распределить 900 миллионов сэкономленных на липовых инвалидах рублей на адресную помощь многодетным дагестанским семьям. Об этом говорит и разработка в республике программы льготного ипотечного кредитования для инвалидов и членов их семей.

Социальное государство – это государство, политика которого направлена на перераспределение материальных благ в соответствии с принципом социальной справедливости ради достижения каждым гражданином достойного уровня жизни, сглаживания социальных различий и помощи нуждающимся. Одним из ярчайших примеров такого государства являлся СССР, в эпоху застоя в котором граждане получили миллионы бесплатных квартир. Говоря о социальной справедливости надо понимать, что «выдающиеся представители прекрасных семейств» в такой общественной формации выглядят анахронизмами, которые неизбежно будут сметены с шахматной доски. Конечно, это не исключает появления новых «Героев соцтруда», дети и внуки которых в последующем также окажутся в рядах выдающихся государственных деятелей. Факт, что новые реалии требуют от людей новой стратегии развития и тактики выживания.

***

Придя к власти в Дагестане, Владимир Васильев, словно умудренный педагог, вкрадчивым голосом начал рассказывать дагестанским чиновникам о том, что все они имеют возможность покаяться и продолжить далее служить на благо страны и народа. Его слова звучали дико. Большинство посчитало эти воззвания лишь новой формой абдулатиповского мессианства, который, тыкая себя в нос пальцем и не краснея при этом, объявил себя дагестанским антикоррупционным пророком. Правда, все экономические грехи Дагестана в итоге пришлось взвалить на себя его брату, взошедшему в следственный изолятор «на горке» словно Иисус на Голгофу. Увы, расплачиваться за свои грехи каждому все равно придется самостоятельно. Очередь сегодня в Дагестане за муниципалитетами, где вроде как началось обновление.

Уловив сигналы из Москвы, самые хитроумные главы районов решили оперативно провернуть на местах собственную операцию «Преемник». Ярким примером стала ситуация в Табасаранском районе, где глава района поменялся местами с местным депутатом. Внешне выглядит весело, но шансы «присесть» теперь имеют уже сразу оба.

Наш суверенный режим отнюдь не столь людоедский, как об этом может рассказать Евгений Чичваркин. Практически каждому заблудшему в государственных закромах гражданину предоставляется возможность вернуть украденное в страну и вложить в бизнес. В свой собственный частный бизнес. Конечно, риск того, что этот бизнес у вас цинично отнимут, никто не отменял, но если вы играете по правилам, то можете рассчитывать на определенные преференции и покровительство. Этим обстоятельством и пользуются широко известные олигархи, экономически заглаживая свои политические прегрешения. Конечно, увлекшись скупкой технологий на Западе, вы рискуете остаться у разбитого корыта как Дерипаска. Но если звезд с неба хватать не стремитесь, и делаете свой скромный гешефт в более традиционных отраслях, то вполне можете процветать долго и счастливо.

***

Понимая, что развитие страны невозможно без частных инвестиций, власть регулярно транслирует сигналы о том, что якобы очень ждет потока денег и крепких хозяйственников, которые их грамотно вложат. К сожалению, на местах ситуация обстоит далеко не столь гладко, как бы могло быть. Бесконечные разговоры об инвестициях в Дагестан пока неизменно сводятся лишь к очередным грандиозным прожектам, единственной целью запуска которых является извлечение заемных средств под их реализацию. Практически все широко разрекламированные крупные проекты были реализованы именно по такому принципу, что обусловлено мотивацией чиновников. Ни один реальный проект, который может быть честно реализован (а значит, не принесет взяток и не создаст почву для казнокрадства), не просто не интересует наших чиновников, но воспринимается ими враждебно. Это наглядно видно в случае с меценатом из Магарамкентского района Фридуном Шахпазовым, который построил за свой счет школу, но так и не смог добиться, чтобы местные чиновники приняли ее на баланс.

Казалось бы, нелепая ситуация, когда пчелы оказываются против меда. В условиях тотальной нехватки школ в Дагестане такого мецената должны бы носить на руках, но в результате противодействия чиновников предприниматель обанкротился. На фоне реализации в республике программы «150 школ», когда республика и спонсоры изыскивают скромные средства на проведение ремонта в старых школьных зданиях, враждебность к щедрости Шахпазова выглядит и вовсе по-идиотски. Но ларчик открывается просто. В случае с республиканской программой ремонтные работы проводят и проплачивают сами чиновники, которых бог не лишил финансовых талантов. Это обстоятельство во многом служит объяснением непостижимой ситуации, когда в Махачкале оказались застроены и распределены между частными лицами огромные участки земли, предусмотренные для строительства социальных объектов. Предположу, что проблема в том, что муниципальные чиновники не заинтересованы в появлении новых школ или поликлиник, ведь деньги на их строительство будут распределяться чиновниками республиканского уровня. Муниципалу оказывается выгоднее просто распродать землю через мутных посредников, рассчитывая, что на него самого правоохранители выйти затем не сумеют.

***

Понимая проблему несоизмеримости чиновничьих зарплат и заложенного в их полномочия объема коррупционных денег, в то же время необходимо признать, что не менее сложной проблемой остается отсутствие надлежащего контроля за исполнением. Ни в муниципалитетах, ни на республиканском уровне никак не прописаны обязанности чиновников в сфере развития государственно-частного партнерства и привлечения частных инвестиций. Напротив, в моду вошло отчитываться о государственных инвестициях, рассказывая о том, сколько государственных денег потрачено на строительство социальных объектов. С учетом этого странно слушать постоянные разговоры о создании в республике ТОСЭР, инвестиционных площадок и льготных условий для инвесторов. Реальных резидентов на таких площадках не больше, чем в бизнес-инкубаторах для мелкого бизнеса, которые чиновники активно рекламировали в прежние годы.

Заявив еще в 2013 году о переходе к проектной модели управления, власти республики за минувшие пять лет так и не сумели даже объяснить населению, что они, собственно, имели в виду. Ни одного реализованного с тех пор проекта ни в сфере производства, ни в сфере культуры, спорта или науки мы так и не увидели. И это закономерно. В условиях, когда существует республиканское Агентство по предпринимательству и инвестициям, но никто не требует отчета о конкретных результатах его работы и, тем более, никак не наказывает за отсутствие таких результатов, ожидать их появления глупо. Вместо реальной работы это Агентство так и будет проводить сомнительные «тренинги» для коммерсантов, привлекая для их организации мутных деятелей, которых было бы правильно сажать в тюрьму на мошенничество, которым и являются подобные тренинги. И здесь опять вспоминается СССР, где в рамках плановой экономики, руководителя этого Агентства поставили перед годовым планом, обязав запустить в каждом муниципалитете республики хотя бы по несколько новых инвестиционных проектов. Не нарисовать на бумаге, а запустить.

***

Зайдя на сайт Агентства, вы сможете узнать, что Гаджи Гасанов поздравил дагестанцев с праздником весны и труда, а также про то, что Владимир Путин одобрил план реформы контрольно-надзорной деятельности. Однако не сможете узнать, какие, собственно, инвестиционные проекты Агентству удалось реализовать или хотя бы запустить. Размещенный в соответствующей графе список неких проектов не кликабелен. Вы тыкаете курсором в название того или иного проекта, а вам вместо подробного разъяснения открывается надпись, что страница не найдена. Да, отсутствие страницы на сайте не означает обязательного отсутствия и самого проекта. Но это определенно говорит о том, что за размещение информации на сайте этого ведомства никто не отвечает. А после этого – какой вообще смысл говорить о его работе?