Фото к тексту

Сотрудники администрации Ленинского района Махачкалы совместно с представителями правоохранительных органов на днях провели снос фундамента, подготовленного для строительства дома у озера Ак-Гель. Однако исправит ли это ситуацию, сложившуюся вокруг озера? Был там на днях. Как засыпали берег, так и засыпают. Озеро мелеет. Рыба дохнет. И такую картину мы уже видим последние лет десять. Ну, или просто не помним, что было раньше.

Тамерлан Магомедов

Тема массовой гибели рыбы в озере Ак-Гель, а также проблема обмеления водоема широко обсуждались в Махачкале в течение последних недель. После проверки, организованной управлением Росрыболовства по Северному Кавказу, выяснилось, что рыба погибла из-за токсичности вод. В исследуемых образцах воды было многократно превышено содержание магния, натрия, фенолов и синтетических поверхностно-активных веществ, которые составляют основу моющих средств.

С проверкой на водоем выезжал министр природных ресурсов и экологии Набиюла Карачаев, который нашел на берегу мертвых толстолобиков, карпов и сазанов. Образцы отправили на исследование в Каспийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства, где выдали заключение, что гибель произошла потому, что в воде слишком много токсинов. Источник отравления – канализационные стоки. И хотя сброс стоков, якобы, был остановлен силами Минприроды еще в 2018 году, последствия проявляются до сих пор. Нечистоты накопились в стоячей воде, и рыба погибла. А вместе с рыбой пропали видимо и 130 млн рублей, которые Минприроды освоило на рекультивацию озера.

Прозвучал этот вопрос и на совещании в Минприроды, где представители заинтересованных ведомств обсуждали, как спасти умирающее озеро, восстановив привычный водный баланс. Сейчас площадь озера составляет 103 гектара. А когда-то его площадь была в два раза больше. Значительная часть водной глади была засыпана, и вскоре у озера появились новые очертания, берега обросли строениями.

***

«Массовая застройка озера способствовала тому, что было перекрыто русло реки Талгинка, которая по факту была единственным чистым источником водоснабжения озера. В результате отсутствует циркуляция воды, ее обновление», – рассказал там Карачаев. Взглянув на карту, можно увидеть, что Талгинка – вообще-то она называется Черкес-озень – берет свое начало в Талгинской долине и втекает в море в районе улицы Джигитской. Как и где эта река могла соединяться с озером – большой вопрос. Однако уменьшение питания озера водой налицо. И дело не в том, что отсечена речка, а в самом разрастании города.

Поселки Новый Хушет, Турали, где протекает Талгинка, – относительно новые микрорайоны. Еще несколько десятилетий назад русло реки свободно проходило по плоской, изрезанной естественными неровностями Приморской низменности. Теперь здесь возведено много домов, так что по обоим берегам река оказалась полностью застроенной. Естественно, это привело к сужению русла, а то, что реку не очищают, резко снизило ее пропускную способность. Но проблема превращенной в «воняйку» Талгинки – это не беда озера. Дело в том, что безвозвратно меняется сам ландшафт, который еще лет двадцать назад за чертой проспекта Петра 1 оставался природным.

Проблему обмеления озера сегодня пытаются объяснить одной лишь застройкой берегов самого озера. Но карту движения грунтовых вод определяет не только это. Достаточно взглянуть на карту города, чтобы понять, откуда в основном поступала в озеро Ак-Гель грунтовая вода. Эта вода шла из родников, которыми усыпана гора Тарки-Тау. Собственный родничок и сегодня есть практически в каждом дворе в поселке Тарки. Самые крупные также кооптированы, заведены в небольшие водохранилища на склоне горы, откуда вода по трубопроводам поступает в частные домовладения.

***

Мало кто помнит, в том числе, видимо, и уроженец Тарков Набиюла Карачаев, но до завершения строительства КОРа в 1923 году именно таркинские родники являлись основой водоснабжения и всей Махачкалы. Другой питьевой воды в засушливой приморской зоне как не было тогда, так и нет сейчас. Но пробивавшиеся на поверхность таркинские родники являются лишь частью того объема воды, которая просачивается сквозь известняки склонов горы Тарки-Тау и, достигая под достаточно тонким слоем наносного грунта уровня залегания сарматских глин в приморской долине, неспешно сбегает по ней в сторону моря. Разумеется, когда на пути этого водного потока встречается естественно сформировавшаяся природная низина, то вода начинает в нее стекать и накапливаться. Именно так и образовалось озеро Ак-Гель.

Но недостаток воды в нем периодически наблюдался всегда. Так говорят историки. Еще в 1899 году, тогда еще в городе Петровске рыбопромышленник Воробьёв из Астрахани пытался разводить рыбу в Ак-Геле в промышленных масштабах. Для этого он арендовал озеро у таркинцев на 100 лет, и по договору они должны были постоянно поддерживать уровень воды. Воробьёв стал привозить рыбу вагонами с Балтики и Чёрного моря, но его затея не удалась. Воды в озере становилось всё меньше, рыба погибала.

В советское время возобновили разведение рыбы, и её в озере стало действительно много. И здесь ведь возникает новый вопрос о том, каким ещё способом 130 лет назад таркинцы регулировали уровень воды в озере, если не перенаправляли в него сбросы воды, которой в изобилии владели благодаря своим родникам.

***

По мнению старшего научного сотрудника лаборатории гидрогеологии и геоэкологии Института геологии ДФИЦ РАН Идриса Идрисова, именно подземные воды, которые стекают с Тарки-Тау, и питали всегда озеро Ак-Гель. В том числе и кооптированные стоки таркинских родников, которые по подземному коллектору уже в советские годы могли быть выведены к озеру Ак-Гель от водостока, который расположен в районе банкетного зала «Марракеш». С учетом того, что правдивой и детальной карты городской подземной инфраструктуры нет, и судя по всему никогда не было, исключать такую версию нельзя. Но даже если никакого подземного коллектора и нет, то достаточно вспомнить картину, которую мы еще не так давно наблюдали в районе Степного поселка в Махачкале. Вся территория между проспектом Шамиля и самим озером была заболочена проступающими на поверхность грунтовыми водами, а где именно начиналось озеро, понять было и вовсе сложно.

Решать проблему Ак-Геля сегодня предлагают по-разному. По данным ОНФ, озеро не признано особо охраняемой природной территорией и по водному кодексу является обособленным водным объектом, находящимся в муниципальной собственности. Однако в целях рекультивации на основании договора водопользования оно было предоставлено в аренду на пять лет подведомственному Минприроды республики ГКУ «Дагводсервис», которое провело комплекс мер, чтобы улучшить экологическую ситуацию на озере. Была проведена экологическая реабилитация.

***

Хотя конкретно: когда, что именно и в каком объеме было сделано, – неизвестно. По данным ОНФ, на реабилитацию озера в 2017-2018 годах было потрачено 129,6 млн рублей. По словам представителей ведомства, на эти средства очистили прибрежную полосу от вредных отходов бытового и строительного мусора, дно озера от иловых отложений, укрепили береговую полосу озера объемной георешеткой, рекультивировали растительным грунтом нарушенные земли.

И здесь начинается самый ужас. Мы выехали с Идрисом Идрисовым на место. Насладившись пением птиц на склонах Тарки-Тау и лично оценив количество родников и их дебет, посетили мы и Ак-Гель. Но не со стороны парка на Петра 1, а со стороны засыпки. Западная часть водоема давно уже отсечена от основной части озера полукруглой дамбой. Образовалось самостоятельное озерцо, уровень воды в котором где-то на метр выше, чем в самом озере, с которым оно соединяется полуметровой трубой. По этой трубе в Ак-Гель из придатка стекает вода, которая, по мнению представителей Минприроды, является канализационной. Однако, взглянув на карту, можно понять, что текущие со стороны Тарки-Тау грунтовые воды попадают в него именно с западного берега. Труба оказалась сначала засыпанной некими коммерсантами с глобальными планами, а потом «рекультивирована» подрядчиками Минприроды путем очистки от камышей и защиты берега озера от «канализационных стоков» георешеткой.

***

Увы, я не видел проектно-сметную документацию и не могу судить, как именно проводились работы. Но как в озеро могут попадать грунтовые воды, если именно этот берег оказался от них, судя по всему, отсечен в ходе «борьбы с канализационными стоками»? Говоря о путях сохранения баланса воды в озере, Идрис Идрисов отметил, что эффективным и достаточно бюджетным способом могло бы стать укрепление восточного берега озера, который представляет собой песчаную косу, сквозь которую вода из озера легко просачивается в море. С учетом уменьшения дебета поступающих в озеро грунтовых вод с западной стороны, укрепление восточного берега озера путем засыпки глиноземом могла бы сбалансировать разницу в притоке и оттоке воды.

Отдельного внимания заслуживает и запланированная в районе засыпки озера застройка. С учетом того, что ширина береговой полосы водных объектов общего пользования, таких как озеро, составляет двадцать метров, а участки под многоэтажки даже сейчас (после засыпки) стоят у самой кромки воды, стоит ожидать новой засыпки. Либо решения суда об отмене регистрации права собственности на эту землю. На кадастровой карте мы видим на западном берегу озера десятки таких земельных участков под строительство многоквартирных домов, нанесенные на карты еще во времена, когда здесь еще была водная гладь.

Как во времена Саида Амирова происходила масштабная засыпка озера, и почему хотя бы в судебном порядке не опротестовано выделение здесь земельных участков, мне неизвестно. По закону защищать берег озера от застройки должен Росприроднадзор. Особенно странно, почему до сих пор ничего неизвестно о судах относительно участков под многоэтажки на западном берегу озера, хотя я знаком с человеком, чье коммерческое строение на восточном берегу эта структура уже несколько лет пытается снести через суд. Причем именно за то, что не соблюден установленный законом двадцатиметровый отступ от береговой линии.

Ответив на эти вопросы, мы поймем, как спасти озеро. Но кто должен на них отвечать непонятно…