ABDULATIPOV

Рамазан Абдулатипов ушел также неожиданно, как и пришел. Первые три года о его отставке говорили буквально каждые 2-3 месяца. И как только на четвёртый год слухи об отставке прекратились – она произошла. Я поздравляю всех, кто радуется этому событию, я сочувствую всем, кто расстроился. Всё сложно. Есть те, кто его любил, но ещё больше тех, кого он возмущал, – он никого не оставлял равнодушным. Но с 27 сентября 2017 года эта страница в истории Дагестана закрыта. Время вдумчивого анализа этих четырёх с половиной лет придёт чуть позже, а пока просто хочется поделиться первым послевкусием его правления.

Заур Газиев

Не мы его выбирали и не мы его отправляли в отставку. В данном случае от дагестанцев вообще ничего не зависело. Для меня лично самое неприятное в этой истории то, что с нами поступали и поступают как с какой-то биомассой. Наше отношение ко всему, что происходило, никого не интересовало. Были вещи, которые Рамазан Абдулатипов делал, и мы этому радовались. Бывало и так, что его слова и действия нас возмущали. Но ни в первом, ни во втором случае наше отношение к происходящему, наши чувства, наше видение выхода из ситуации никого не интересовали. Вот так системно воспитывают в людях синдром выученной беспомощности. Именно так у нации сознательно убивают гражданственность. И когда люди перестают ходить на выборы, участвовать в общественно-политической жизни страны, мы должны понять, каким образом власти добились таких результатов.

***

И всё-таки, что людям нравилось в Абдулатипове? То, что он разогнал прежние засидевшиеся во власти старые элиты. Он помог уйти тем, кто должен был уйти уже давно. Правда, с водой частенько выливались и дети. Он пытался создать свою новую элиту, но материала подходящего для этого найти было не просто. Он попробовал вернуть в Дагестан тех, кто много лет уже жил вдали от Дагестана. Поначалу он дал надежду на реальные перемены. Нравилось его желание делать фасады и создавать новые общественные пространства. Он первым сказал, как ужасно, когда главы районов не беспокоятся о внешнем виде хотя бы въезда в свои районы. Людям нравились черкески. Нравилось, что вычищаются от мусора улицы и деревья от чёрных пакетов. При этом Рамазан Гаджимурадович очень любил фестивали, форумы, грандиозные концерты и прочие увеселительные мероприятия. Первое время это тоже нравилось публике. Но потом народу, в основной своей массе пустившегося в гонку за успехом и деньгами, все эти карнавалы стали казаться какой-то нероновщиной. Ну, а с другой стороны, когда врачи или учителя, получающие сущие копейки, узнавали, сколько денег уходило на праздники, им совсем не хотелось веселиться.

Надо сказать, что в Белом доме никогда не умели чувствовать настроения в социуме, они редко учитывали контекст происходящего. Здоровый популизм для времени, которое прошито насквозь информационными потоками, никогда не бывает лишним. Но только здоровый. И в меру. А вот с чувством меры были проблемы.

Для меня как для человека демократических убеждений, окончательное лишение граждан права на всеобщие выборы, будь то мэров городов или глав районов, будет ассоциироваться с именем Рамазана Абдулатипова и Хизри Шихсаидова. Возможно, на это поступила директива из Москвы, но, насколько мне известно, депутаты проголосовали за самые недемократичный вариант законодательства.

***

Есть несколько позиций, по которым были откровенные провалы. Самый громкий из них это история с интернатом «Забота». Нет смысла пересказывать эту историю, но потом эта тенденция продолжится. Была история с селом Кенхи, когда нужно было хотя бы формально заступиться за своего земляка, каким бы чудаком он ни был. Потом была чудовищная несправедливость в Элисте. Потом была история в Якутске, которая поставила крест на карьере нескольких наших талантливых борцов. Во всех этих случаях он мог бы выступить не как бесстрастный агент Кремля, а как отец нации, как взрослый умудрённый опытом мужчина. Он мог бы разделить с нами общее ощущение потери и возмущения от несправедливости, но тех, кто мог ему подсказать этот алгоритм действий, – рядом не оказалось. И тогда он получил самые заметные удары по своей собственной репутации. Правда, происходило это уже на подготовленной почве.

Целая серия не очень обдуманных фраз: «освобождение от рабства», «кормили, но не лечили», «как православный мусульманин» и т.д. Любая даже самая авторитарная власть нуждается в одобрении граждан. Хотя бы в формальном одобрении. Даже если вы самый большой руководитель с огромной личной властью, вы ничего не можете сделать с общественным мнением, которое настроено против вас лично. Причём настроили людей против – вы сами. Нет смысла воевать с Инстаграммом, Вотсапом, Твиттером, Телеграммом и Фейсбуком. Современные средства коммуникации не позволят вам не заметить, что о вас думают люди. И обратная реакция настигает вас. Общественное мнение заставляет себя слушать. Они ничего не забывают и ничего не прощают; их отложенная невысказанная реакци всё равно придёт к своему адресату. И тогда, чтобы вы ни делали – всё будет восприниматься негативно.

История со снесённым вокруг Белого дома забором, показала это нагляднее некуда. С одной стороны глава сделал правильное дело, с другой – его просто не приняли. И здесь уже ничего не поделаешь. Прошлого не вернуть. Да и история со свечкой в церкви ему обошлась очень дорого. Невозможно понравится всем, невозможно говорить всем, что вы их единомышленник, а потом идти в противоположный лагерь и утверждать, что вы душой именно с ними. В конечном итоге вы запутываетесь и начинаете делать ошибки. И потом, есть золотое правило – невозможно убедить людей в вещах, в которые вы сами не верите. На мой взгляд, ошибкой Рамазана Гаджимурадовича было отсутствие понимания, что нужно держаться золотой середины. Дагестанское общество очень разнородно. И руководитель республики всё же должен быть равноудалён от всех.

***

Особая история это свистопляска с министрами и мэрами. За последние четыре года сменилось четыре мэра! И не торопитесь удивляться. Министерству сельского хозяйства повезло ещё больше – там было шесть или семь министров. Конечно, это не смертельно, но выглядит очень странно. Ещё более странной выглядит история с Буйнакском. Мы её одно время отслеживали в нашей газете, но потом, после громкой отставки Закарьи Амирова, просто потеряли всякое желание интересоваться тем, что там происходит. Мне кажется, что проще всё разровнять и построить новый город, чем разобраться в том, как вообще существует депрессивный город Буйнакск, наполненный магазинами с краденными в Европе вещами. Ну а то, что там произошло с выборами, это вообще конец света. Горожане пришли на выборы, чтобы избрать для управления городом группу, в которой основной костяк охранники, безработные и только один человек директор какого-то ООО. Когда город делает выбор в пользу такого рода людей, что это вообще может означать? Либо они мстят официальным властям, либо не ведают что творят. Да и вообще, есть ли кто-нибудь, кто в состоянии решить проблемы этого города.

Понятно, что Рамазан Абдулатипов не создавал систему, которая довела Буйнакск до такого состояния, но спасая Махачкалу от Сагида Муртазалиева, были упущены буйнакские выборы, что и привело к кризису, выхода из которого не было видно. Ну, а насаждение в мэры своего земляка – это смотрится уже совсем некрасиво. В Дагестане, конечно, принято любить свою нацию, земляков и родственников, но всё же о приличиях забывать не принято. Есть негласные правила, и их обычно соблюдают. И здесь Рамазана Абдулатипова в первую очередь подвело непонимание того, что из себя сегодня представляет дагестанское общество. Здесь не принимают тех, кто не хочет договариваться. Здесь не любят людей, которые говорят свысока. Дагестан это одно и самых демократичных мест в России и негласный гражданский договор лежит в основе стабильности полигенного общества. Нельзя раздавить всех и насадить везде только своих людей. А ещё важно понимать, как твои решения выглядят со стороны: иногда между намерением и тем, что из этого намерения получается, огромная пропасть. Генеральные директора ГТРК, РГВК, РИА «Дагестан» – аварцы, и это воспринимается весьма однозначно.

***

Лично для меня самый негативный момент в его правлении это назначение Магомедбека Ахмедова на должность генерального директора ГБУ РГВК «Дагестан». Никто ни до него, ни после не действовал так разрушающе на канал, как он. Ну, а спустя год попытка спасти разрушенный телеканал посредством московского пенсионера Леонида Моисеевича Резникова с его осликами в студии – это вообще тихий ужас. Всё что мог сделать Резников это только телевидение для пенсионеров. Хотя бы потому, что сам он далеко не молод. При этом канал не может вытащить из минфина даже то, что ему положено, согласно утверждённому бюджету. В результате мы находимся в ситуации, когда люди, работающие на телевидении, получают нищенскую зарплату с опозданием на три недели. При этом Леонид Моисеевич регулярно звонил и терроризировал своими заданиями нынешнего генерального. Я как-то лично после такого разговора зашел в кабинет к генеральному и увидел полностью раздавленного человека. Резников, не понимающий дагестанской специфики, не принимающий во внимание финансовых возможностей РГВК, кроме как напрасного истощения ресурсов не принёс. Когда Магомедбек Ахмедов катком прошёлся по телеканалу, разрушая всё что получится, – Леонида Моисеевича почему-то не было. Да и потом, как бы вам не хотелось улучшить местное ТВ – невозможно за те же деньги делать в два раза больше.

***

Но есть ещё одно явление, которым отметился Рамазан Абдулатипов – это Алибек Алиев. То как этот человек работал, как помогал людям, как искал способы изменить ситуацию – лично у меня вызывало уважение. И если некоторые другие люди, которые пришли вместе с Абдулатиповым, надели короны и углубили карманы, то он просто делал свою работу. Искренне, бескорыстно, горячо. Именно он открыл многое из того, что действительно нужно было изменить здесь и сейчас. И главное – он помогал тем людям, чьи проблемы обществу были безразличны.

***

Рамазан Гаджимурадович безусловно очень сложный человек. И как о любом сложном человеке, о нём нельзя говорить как о плохом или хорошем человеке. Он разный. В нём всего много. Он и обижал людей, и помогал им. Он ставил на должности интеллигентных людей, но были назначения, от которых мы были в шоке. Когда он шел на должность, он наверняка не знал, что из себя представляет сегодняшний Дагестан. Понятно, что уже в первые полгода всё оказалось иначе, чем он предполагал. Я запомню это время как очень сложное. Но при этом он не уничтожил Дагестан. Не уничтожил независимую прессу. Возмущая людей, он даже как-то сплотил дагестанское общество. Любой, кто придёт ему на смену, должен знать, что Дагестан это не стадо баранов. Должен понимать, что люди, способные думать и анализировать, уже никогда не будут подчиняться приказам. Должен осознавать, что современный мир диктует свою форму взаимоотношений власти и общества. И хорошо бы принять это сразу, чтобы потом не оказаться один на один с народом, ненавидящим и не принимающим тебя.